Что Хоро Зимует В Пгребе

Автор: Цельникова Елена Юрьевна
Должность: педагог дополнительного образования
Учебное заведение: МБОУ ДО «ЦДОД «Творчество»
Населённый пункт: РС Якутия, Мирнинский район, п.Чернышевский
Наименование материала: Методическая разработка
Тема: Легенда о народе «Хоро»
Дата публикации: 20.03.2021
Раздел: дополнительное образование

севера
Педагог дополнительного образования Цельникова Елена Юрьевна МБОУ ДО « ЦДОД «Творчество»» П. Чернышевский Мирнинский район РС Якутия

Проблема
: Изучение истории своего народа, народа малой Родины. Воспитание терпимости к национальной принадлежности.
Цель проекта:
Познакомить с историей Якутии, с культурами малых народностей. Воспитывать через знакомство с культурным наследием Якутии, толерантное отношение к народам, проживающим на территории Якутии. Формирование культуры как неотъемлемой части духовной культуры школьников – наиболее полно отражает интересы современного общества в развитии духовного потенциала подрастающего поколения.
Задачи:
 осознание своей этнической и национальной принадлежности в процессе освоения вершинных образцов отечественной национальной культуры, понимания ее значимости в мировом музыкальном процессе;  формирование уважительного отношения к культуре разных народов на основе знакомства с их национальными традициями;  формирование представлений о нравственных нормах, развитие доброжелательности и эмоциональной отзывчивости, сопереживания чувствам других людей на основе восприятия фольклорных сказаний и приданий, их коллективного обсуждения.
Познавательные универсальные действия на занятии
:  анализ, обобщение, построение рассуждений, выдвижение предположений и подтверждающих их доказательств;  адекватное восприятие фольклорных произведений, осознание многозначности содержания их образов, существования различных интерпретаций одного произведения;  выполнение творческих задач, в расширении и углублении знаний в области фольклорного искусства.
Умение обучающихся:
 слушать собеседника и вести диалог; участвовать в коллективном обсуждении, принимать различные точки зрения на одну и ту же
проблему; излагать свое мнение и аргументировать свою точку зрения понимать сходство и различие разговорной речи;  понимать особенности устной (разговорной) речи и учитывать их при построении собственных высказываний в разных жизненных ситуациях;
Ход занятия

I. Вступительное слово учителя.
Дорогие ребята! Сегодня тема нашего урока «Легенда о народа «Хоро» у якутов крайнего севера» посвящена устного народного творчеству народов Якутии. Фольклор, как вы знаете, отражает душу народу. В качестве эпиграфа я выбрала слова М.Горького «Устная поэзия народа – это бессмертная поэзия». Надеюсь, что в ходе урока вы сами убедитесь в справедливости его слов.
II. Работа с темой.
1. Вспомните, что входит в понятие устное народное творчество? Вспомните жанры фольклора. * Чабыргах – скороговорки * Алгыс – специфика жанра, поэзия * сказки * Легенды * придания * Пословицы и поговорки * Загадки * Хороводные песни * мифология — Знаете ли вы, что проживают не только якуты, но и другие малые северные народности? — Кто может их назвать? (Эвены, эвенки, юкагиры) -Кто знает, какой самый древний народ появился первым на территории Якутии? Наиболее ранним тюркоязычным этническим пластом являются родоплеменные образования кыргыз, хоро и тумат. Во всех исторических преданиях эти племена упоминаются как первоприбывшие на р. Лену. Считается, что наиболее известны современные бурят-монгольские этнонимы – общему наименованию древнемонгольских племен хор. В
Якутии до настоящего времени сохранились населенные пункты под названием Хоро и Хоринцы в Олекминском и Сунтарском улусах сельсоветы в Усть-Алданском, Сунтарском, Олекминском и Верхневилюйском улусах. По мнению большинства, якутские хоролоры имеют монгольское происхождение. — И сегодня мы с вами послушаем легенду о народе «Хоро» у якутов крайнего севера. Из легенды о народе «хоро» у якутов Крайнего Севера: «Иногда говорят — «хоринский язык». В старину, по рассказам, был особый народ. Жил он при устье нашей реки (рассказчик разумеет р. Яну), говорил на особом языке. Было их великое множество: когда белая чайка перелетала через из становища, то она становилась будто бы желтой от их дыма. Пришла бабушка-оспа и всех их уничтожила. У нас есть местность под названием «Пепелище хоринцев»». «В древности в районе реки Индигирки проживал народ хоро. Говорят, их было такое множество, что невозможно было и сосчитать их. Язык у хоро был особенн ы й , никто из посторонних не мог понимать их. Этот многочисленный народ какими-то судьбами целиком вымер. Они будто бы проживали много раньше чукчей». «Рассказывают, что в далекую старину жило племя хоро. Их было бесчисленное множество. Другие племена язык хоринцев не могли понимать».
«Давно в незапамятной древности жил народ хоро. По рассказам, хоринцы бежали откуда-то и прибыли в наш край вместе с чукчами. Этот народ проживал в районе устья реки Яны. Местность Мыраас считается, по преданиям, их местожительством. Они все были люди рослые, видные собой и отличались хорошими нравами. Если над их местожительством пролетала белая чайка, то грудь ее от густого дыма принимала желтую окраску. Их язык был похож на гусиное гоготание. Они имели своего хосуна, который отличался крепким телосложением, упрямым нравом и глубоким умом». «В древности в Устьянском крае, как рассказывают, проживали люди, которые были известны под именем хоринцев. Они были многочисленны. Говорят также, что они отличались хвастливостью».
«В стране Хоро, где зимуют птицы, есть, говорят, старуха, которая с железной острогой охотится на птиц. Она будто бы захватывает своей острогой гуся, которого облюбует. «Дэгиэ»— железный стержень с крючком — служил для захватывания рыбы. Эта старуха, рассказывают, имеет каменную шапку. Она живет там, где небо и земля сошлись вместе». Из легенд Нюрбинского улуса: «В нашем наслеге шесть родов, а именно: Хандайр, Быгына, Оматтоон, Кокуора, Асхар и Сортогор. Предками якутов Хоринского наслега, по рассказам, являются два знаменитых шамана, отец и сын, которые переселились сюда из Якутского края. Отца-шамана звали Тлистээх-Кытаанах, а сына Етегер-Тулаасын.
Отца-шамана звали Тлистээх-Кытаанах сын Етегер-Тулаасын.
Была еще дочь, тоже шаманка, Екюр-Удаган». Сквозь пелену якутских легенд смутно очерчивается судьба хоринцев, попавших в чужие края и ведших смертельную борьбу за выживание. И эта судьба, как и у туматов, оказалась незавидной. Хоринцы в северных краях были, видимо, частично ассимилированы более сильными якутскими родами, а то и просто истреблены. О том, что хоринцы некогда населяли территорию современной Якутии и вошли в состав якутского народа, свидетельствуют многочисленные топонимы с топоформантом хоро. Перечень монгольских родов, населявших некогда край,— хоро, туматы, боотулуу, нохой, чириктэй, баргыдай, сортул (сартыал), хатыгин и др. О местах их расселения рассказывают топонимы, и среди них очень много, буквально сотни, топонимов с основой хоро. При-
ведем некоторые топонимы: Хоро, Хоро Уолун Сирэ — сенокосное угодье хоринца, Хоро Балагана — юрта Хоро, Хоро Колуйэтэ — озерко Хоро, Хоро урэгэ — речка Хоро, Хоро Кбрдугэнэ — озерцо Хоро, Илин Хоро — восточный Хоро, Хоро Уолун Отого — заброшенное жилье хоринца, Хоролор Сэйылыктара — летники хоринцев и т.д . Эти топонимы рассеяны по всей территории Якутии.
Якутские предания рассказывают также о том, что род хоро имел предводителя Улуу Хоро — Великого Хоро. Они сообщают, что Улуу Хоро был очень богат, что он прибыл с большим количеством людей и скота с вос- тока и что он имел знаменитого быстроногого быка . Хоринцы были довольно широко расселены в крае. Они дошли до реки Яны, где стали известны как род айбин — от имени Айба, которое носил глава янских хоринцев (коринцев). Русские в XVII в. выделили здесь целую Хоринскую (Коринскую) волость. В начале XX в., как сообщает Багдарыын Сюлбэ, наслеги хоро были отмечены в Борогонском, Верхне-Вилюйском, Западно-Кангаласском, Сунтарском улусах, деревня Хо-ро — в Олекминской инородческой управе,
роды хоро — в Борогонском, Верхне-Вилюйском, Западно-Кангаласском, Мегинском, Намеком, Средне-Вилюйском улусах.
3. Итог урока.
* Понравился ли вам урок? Что нового вы сегодня узнали? * Как вы понимаете слова М.Горького «Устная поэзия народа – это бессмертная поэзия» (эпиграф урока)? * Хотите ли вы ещё знать о других народов Севера? Заключительное слово учителя. Итак, мы познакомились с малым народом «Хоро» который населяет некоторые районы Якутии, республики, где мы живём. Да, устное творчество для народов, не имеющих письменности, было тем живительным родником, тем источником, который помог им не только сохранить мужество и свежий разум, но и послужил в дальнейшем развитию родной литературы. Ведь каждая легенда, былина, сказание – это какая-то новая сторона большой души народа.
Домашнее задание:
проиллюстрировать, каким вы представляете быт народа Хоро.

Всероссийский педагогический журнал «ПОЗНАНИЕ». Свидетельство о регистрации СМИ ЭЛ № ФС 77 — 65177.
ВЫДАНО ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБОЙ ПО НАДЗОРУ В СФЕРЕ СВЯЗИ, ИНФОРМАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ И МАССОВЫХ КОММУНИКАЦИЙ.

I. Вступительное слово учителя.
Дорогие ребята! Сегодня тема нашего урока «Легенда о народа «Хоро» у якутов крайнего севера» посвящена устного народного творчеству народов Якутии. Фольклор, как вы знаете, отражает душу народу. В качестве эпиграфа я выбрала слова М.Горького «Устная поэзия народа – это бессмертная поэзия». Надеюсь, что в ходе урока вы сами убедитесь в справедливости его слов.
II. Работа с темой.
1. Вспомните, что входит в понятие устное народное творчество? Вспомните жанры фольклора. * Чабыргах – скороговорки * Алгыс – специфика жанра, поэзия * сказки * Легенды * придания * Пословицы и поговорки * Загадки * Хороводные песни * мифология — Знаете ли вы, что проживают не только якуты, но и другие малые северные народности? — Кто может их назвать? (Эвены, эвенки, юкагиры) -Кто знает, какой самый древний народ появился первым на территории Якутии? Наиболее ранним тюркоязычным этническим пластом являются родоплеменные образования кыргыз, хоро и тумат. Во всех исторических преданиях эти племена упоминаются как первоприбывшие на р. Лену. Считается, что наиболее известны современные бурят-монгольские этнонимы – общему наименованию древнемонгольских племен хор. В
Якутии до настоящего времени сохранились населенные пункты под названием Хоро и Хоринцы в Олекминском и Сунтарском улусах сельсоветы в Усть-Алданском, Сунтарском, Олекминском и Верхневилюйском улусах. По мнению большинства, якутские хоролоры имеют монгольское происхождение. — И сегодня мы с вами послушаем легенду о народе «Хоро» у якутов крайнего севера. Из легенды о народе «хоро» у якутов Крайнего Севера: «Иногда говорят — «хоринский язык». В старину, по рассказам, был особый народ. Жил он при устье нашей реки (рассказчик разумеет р. Яну), говорил на особом языке. Было их великое множество: когда белая чайка перелетала через из становища, то она становилась будто бы желтой от их дыма. Пришла бабушка-оспа и всех их уничтожила. У нас есть местность под названием «Пепелище хоринцев»». «В древности в районе реки Индигирки проживал народ хоро. Говорят, их было такое множество, что невозможно было и сосчитать их. Язык у хоро был особенн ы й , никто из посторонних не мог понимать их. Этот многочисленный народ какими-то судьбами целиком вымер. Они будто бы проживали много раньше чукчей». «Рассказывают, что в далекую старину жило племя хоро. Их было бесчисленное множество. Другие племена язык хоринцев не могли понимать».
«Давно в незапамятной древности жил народ хоро. По рассказам, хоринцы бежали откуда-то и прибыли в наш край вместе с чукчами. Этот народ проживал в районе устья реки Яны. Местность Мыраас считается, по преданиям, их местожительством. Они все были люди рослые, видные собой и отличались хорошими нравами. Если над их местожительством пролетала белая чайка, то грудь ее от густого дыма принимала желтую окраску. Их язык был похож на гусиное гоготание. Они имели своего хосуна, который отличался крепким телосложением, упрямым нравом и глубоким умом». «В древности в Устьянском крае, как рассказывают, проживали люди, которые были известны под именем хоринцев. Они были многочисленны. Говорят также, что они отличались хвастливостью».
«В стране Хоро, где зимуют птицы, есть, говорят, старуха, которая с железной острогой охотится на птиц. Она будто бы захватывает своей острогой гуся, которого облюбует. «Дэгиэ»— железный стержень с крючком — служил для захватывания рыбы. Эта старуха, рассказывают, имеет каменную шапку. Она живет там, где небо и земля сошлись вместе». Из легенд Нюрбинского улуса: «В нашем наслеге шесть родов, а именно: Хандайр, Быгына, Оматтоон, Кокуора, Асхар и Сортогор. Предками якутов Хоринского наслега, по рассказам, являются два знаменитых шамана, отец и сын, которые переселились сюда из Якутского края. Отца-шамана звали Тлистээх-Кытаанах, а сына Етегер-Тулаасын.
Отца-шамана звали Тлистээх-Кытаанах сын Етегер-Тулаасын.
Была еще дочь, тоже шаманка, Екюр-Удаган». Сквозь пелену якутских легенд смутно очерчивается судьба хоринцев, попавших в чужие края и ведших смертельную борьбу за выживание. И эта судьба, как и у туматов, оказалась незавидной. Хоринцы в северных краях были, видимо, частично ассимилированы более сильными якутскими родами, а то и просто истреблены. О том, что хоринцы некогда населяли территорию современной Якутии и вошли в состав якутского народа, свидетельствуют многочисленные топонимы с топоформантом хоро. Перечень монгольских родов, населявших некогда край,— хоро, туматы, боотулуу, нохой, чириктэй, баргыдай, сортул (сартыал), хатыгин и др. О местах их расселения рассказывают топонимы, и среди них очень много, буквально сотни, топонимов с основой хоро. При-
ведем некоторые топонимы: Хоро, Хоро Уолун Сирэ — сенокосное угодье хоринца, Хоро Балагана — юрта Хоро, Хоро Колуйэтэ — озерко Хоро, Хоро урэгэ — речка Хоро, Хоро Кбрдугэнэ — озерцо Хоро, Илин Хоро — восточный Хоро, Хоро Уолун Отого — заброшенное жилье хоринца, Хоролор Сэйылыктара — летники хоринцев и т.д . Эти топонимы рассеяны по всей территории Якутии.
Якутские предания рассказывают также о том, что род хоро имел предводителя Улуу Хоро — Великого Хоро. Они сообщают, что Улуу Хоро был очень богат, что он прибыл с большим количеством людей и скота с вос- тока и что он имел знаменитого быстроногого быка . Хоринцы были довольно широко расселены в крае. Они дошли до реки Яны, где стали известны как род айбин — от имени Айба, которое носил глава янских хоринцев (коринцев). Русские в XVII в. выделили здесь целую Хоринскую (Коринскую) волость. В начале XX в., как сообщает Багдарыын Сюлбэ, наслеги хоро были отмечены в Борогонском, Верхне-Вилюйском, Западно-Кангаласском, Сунтарском улусах, деревня Хо-ро — в Олекминской инородческой управе,
роды хоро — в Борогонском, Верхне-Вилюйском, Западно-Кангаласском, Мегинском, Намеком, Средне-Вилюйском улусах.
3. Итог урока.
* Понравился ли вам урок? Что нового вы сегодня узнали? * Как вы понимаете слова М.Горького «Устная поэзия народа – это бессмертная поэзия» (эпиграф урока)? * Хотите ли вы ещё знать о других народов Севера? Заключительное слово учителя. Итак, мы познакомились с малым народом «Хоро» который населяет некоторые районы Якутии, республики, где мы живём. Да, устное творчество для народов, не имеющих письменности, было тем живительным родником, тем источником, который помог им не только сохранить мужество и свежий разум, но и послужил в дальнейшем развитию родной литературы. Ведь каждая легенда, былина, сказание – это какая-то новая сторона большой души народа.
Домашнее задание:
проиллюстрировать, каким вы представляете быт народа Хоро.

«Зимующие птицы»

Произнеся эти слова, Хоро улыбнулась с сожалением, и Лоуренс знал, что она сожалеет о том, какое печальное зрелище сейчас представляет.

На какое-то мгновение его охватил ужас.

Неужели такие вещи она может решать просто по прихоти?

– Похоже, остались еще нехоженые земли. Но это не то место, куда можно ступать своими ботинками.

Слишком поздно для нее было дразнить Лоуренса и наслаждаться его смущением; но, по мере того как он все больше привыкал к ее шуточкам, ее средства становились все более тяжелыми, чтобы это как-то уравновесить.

Однако, как сама Хоро только что сказала, это не та область, в которой он хотел бы, чтобы она играла.

– С чего вдруг так внезапно? – спросил он.

– Все как сказала та лиса.

Хоро кивнула и убрала ногти от рук Лоуренса.

Выступила капелька крови; Хоро извинилась одними глазами и продолжила:

– Деньги могут купить спутника, но…

– …но не его отношение?

– Да, и она сказала, что наши встречи надо лелеять. Обычная человеческая девчонка, которая так много о себе воображает… – Хоро прижала руку Лоуренса к своей щеке. – Я хочу, чтобы наша встреча была чем-то хорошим. И поэтому я думаю, что нам лучше расстаться здесь.

Лоуренс не понимал, что она говорит.

В Терео Хоро ушла от ответа на вопрос, что она будет делать, когда придет в родные края.

Тогда, как Лоуренсу казалось, это было из-за повисшего между ними беспокойства, что, когда они туда доберутся, их совместное путешествие закончится.

Это было вполне естественно, заложено в самой природе их договора; и когда Лоуренс только познакомился с Хоро, он уже предполагал, что так будет. Несомненно, и Хоро испытывала подобные чувства.

Но путешествие оказалось чистым наслаждением, и Лоуренсу хотелось его продлить, пусть хоть на день.

Это детское желание охватило его и не выпускало.

И разве с Хоро происходило не то же самое? Уж в этом-то Лоуренс был уверен, когда оглядывался на все, что произошло во время их путешествия.

Тогда каким образом завершение путешествия здесь вытекало из идеи, что отношения надо лелеять?

При виде Лоуренса, глядящего на нее с нескрываемым изумлением, Хоро печально улыбнулась, продолжая прижимать его руку к своей щеке.

– Дурень. Неужели до сих пор не понял?

Хоро не дразнила, не сердилась. Она смотрела на него, как на трудного ребенка, в ее взгляде смешались раздражение и привязанность.

Лоуренс отнял руку от ее щеки; Хоро подняла голову, и Лоуренс вновь заключил ее в объятия.

– Это путешествие вправду было прекрасным и удивительным… Я смеялась, плакала… Эта старая, хитрая волчица даже кричала от гнева, когда мы ссорились. Я столько времени была одна, и эти дни стали для меня ярким лучом света. Я даже хотела, чтобы они тянулись вечно.

– Ну так… – начал было Лоуренс, но слова застряли у него в горле.

Об этом он говорить не мог.

В конце концов, Хоро не человек. Их продолжительность жизни слишком разная.

– Ты очень умный, но такой неопытный. Поскольку ты торговец, который вечно гоняется за прибылью, я думала, ты скоро поймешь, но… Я это говорю вовсе не потому, что не хочу смотреть, как ты умрешь. Я… уже привыкла к этой мысли, – произнесла Хоро гладко и ровно, как зимний ветер проносится над бурым, высохшим полем. – Будь у меня побольше самообладания, я, быть может, дотерпела бы, пока мы не доберемся до моего родного города. Я была уверена в этом, когда мы оставили позади ту последнюю деревушку, но… ты просто-напросто слишком большой добряк. Ты принимаешь все, что я делаю, ты даешь мне все, чего я прошу. Терпеть это просто ужасно… просто ужасно.

Лоуренса абсолютно не радовало слышать от Хоро эти слова, которые скорей можно найти на последней странице какого-нибудь рыцарского романа.

Он по-прежнему не понимал, что Хоро имеет в виду, но одно он понял точно.

Он знал, что закончится речь Хоро словами: «Поэтому давай расстанемся здесь».

– Это просто… слишком страшно, – вымолвила она.

Ее хвост распушился, показывая неуверенность своей хозяйки.

То же самое она сказала после того, как съела жареного поросенка, – что ей страшно.

Тогда он не понимал, но сейчас, с учетом всего – есть лишь одно, что могло ее так напугать.

Но Лоуренс не понимал, почему это ее так напугало.

Хоро хотела, чтобы он понял.

В тот вечер она сказала, что если бы Лоуренс понял, это было бы еще хуже; но сейчас, по их теперешнему разговору, стало ясно, что мнение Хоро поменялось.

Хоро – Мудрая волчица. Она ничего не делает просто так и крайне редко ошибается.

Значит, того, что Лоуренс сейчас знает, достаточно, чтобы он мог понять.

Мысли Лоуренса бешено скакали.

Его цепкая память – гордость Лоуренса как торговца – работала на полную мощь, собирая воедино все.

Слова Ив. Неожиданное желание Хоро уйти. Что-то, что он, будучи торговцем, способен понять. И страх Хоро.

Все эти части головоломки, казалось, не имели ни малейшего отношения друг к другу, и Лоуренс понятия не имел, как они стыкуются.

Разве того, что путешествие было прекрасным и удивительным, недостаточно, чтобы желать его продолжения?

Любое путешествие рано или поздно подходит к концу, но Хоро ведь вовсе не пыталась избежать неизбежного. Она должна была давно это понять; Лоуренс, во всяком случае, понял. Он был уверен, что, когда их путешествие закончится как дОлжно, они расстанутся улыбаясь.

Должен быть какой-то смысл в ее желании оборвать путешествие на середине.

Середина пути. Эта конкретная возможность. Потому что она не смогла вытерпеть до возвращения на родину…

Добравшись до этой мысли, Лоуренс ощутил, что начинает видеть некую связь.

Радость. Путешествие. Время. Торговец.

Он замер, потрясенный и не могущий скрыть потрясение.

– Ты понял наконец? – произнесла Хоро с толикой раздражения в голосе и слезла с колен Лоуренса. – По правде сказать, я бы предпочла, чтобы ты не понял, но если это продлится еще немного, я упущу лучшую возможность. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду, правда?

Он понимал даже слишком хорошо.

Нет. В глубине души он это понимал всегда. Просто не хотел принять.

Хоро отодвинулась еще, не выказывая особой неохоты, и встала с кровати.

Под взглядом ее янтарно-красных глаз Лоуренс прошептал:

– Даже ты не видела такой сказки?

– Сказки? Ты о какой говоришь. А, понятно. Умеешь ты выбирать слова.

В мире существовало, в широком смысле, два типа сказок. Сказки со счастливым концом и сказки с концом несчастливым.

По правде говоря, на самом деле существовало четыре типа, но остальные два были слишком сложны, чтобы люди могли их создавать, а люди – слишком несовершенны, чтобы их понимать.

Если и был кто-то, кто мог создавать и читать эти сказки, то только бог; и именно это Церковь обещала людям после смерти.

– Истории, где они жили долго и счастливо, – сказал Лоуренс.

Хоро молча отошла в угол комнаты и взяла кувшин с вином, стоявший рядом с их пожитками. Потом обернулась с улыбкой на устах.

– Такого не бывает. Конечно, я радуюсь, когда беседую с тобой. Слишком сильно радуюсь – настолько сильно, что так бы тебя всего и съела.

Если бы Лоуренс услышал эти слова вскоре после их знакомства, если бы тогда он взглянул в ее красноватые глаза – вне всяких сомнений, он бы испугался.

Но сейчас какого-либо беспокойства он не ощущал.

Хоро желала вернуться к тем отношениям, которые у них были при их первой встрече. Осознание этого пронзило Лоуренсу сердце.

– Но как бы вкусна ни была еда, нельзя ведь есть одно и то же все время, не так ли? От этого устаешь, не правда ли? И, что хуже всего, поскольку я наслаждаюсь все больше и больше, мне требуется все большая стимуляция; и что потом? Ты ведь знаешь, знаешь, что находится на вершине этой лестницы?

Когда-то Лоуренс дрожал, пытаясь прикоснуться к руке Хоро, но сейчас Хоро могла обнимать его без всяких происшествий, и он мог целовать ей руку сколько его душе было угодно.

Сосчитав остальные вещи, которые они могли делать, Лоуренс осознал нечто, что привело его в ужас.

Впереди у них много, очень много времени, а сделать они могут еще так мало.

Они могут держаться за руки, могут передавать друг другу вещи, но конец обязательно наступит, прежде чем они это осознают.

Они могут продолжать взбираться по лестнице.

Но кто может гарантировать, что лестница будет длиться бесконечно?

– Рано или поздно я перестану получать то, чего жажду; весь восторг, который когда-то вызывали беседы, потухнет, останется лишь в воспоминаниях. И тогда мне останется лишь возвращаться мыслями в прошлое и думать, как было хорошо, когда мы только познакомились.

Сейчас она смотрела пристально и недобро.

– Вот что меня страшило. Меня страшило предстоящее скорое исчезновение этого восторга. Все из-за… – Хоро глотнула из кувшина, – …твоей доброты, – закончила она, словно обвиняя саму себя.

Волчица Хоро Мудрая.

Волчица, которая жила веками, которая даровала людям урожаи, которая превыше всего на свете боялась одиночества.

Одну сторону этого страха понять было трудно. Почему она терпеть не могла, когда ее почитали и боялись как богиню, – этого рассудком постичь невозможно, казалось Лоуренсу.

Разумеется, она жила так долго, что других существ, проживших столько же, было крайне мало, и из-за этого она была особенно подвержена чувству одиночества.

Но здесь и сейчас Лоуренс наконец нашел ответ – причину, почему, пожив так долго, Хоро тем не менее не стала – да нет, не могла – искать себе подобных.

Хоро не раз говорила, что она не богиня.

В этом-то и была истинная причина.

Единый бог, считалось, создал небесное королевство, где не было места ни дряхлости, ни болезням – лишь вечное блаженство.

Хоро подобного сделать не могла.

Подобно обычному человеку, она могла лишь привыкать к чему-то, а затем уставать от этого и проводить бессонные ночи, думая: «Ах, как хорошо было в начале!»

Она не могла оставаться счастливой вечно.

И эта Мудрая волчица, прожив столько, сколько прожила, знала слишком хорошо, что ее простому, детскому желанию не суждено сбыться.

– Меня давно уже впечатляет, насколько вы, люди, умны, раз смогли придумать пословицу «Все хорошо, что хорошо кончается». Я хоть и думаю про себя «о да, так оно и есть», но не могу найти в себе решимости прекратить что-то, что доставляет мне удовольствие. Я не знаю, что будет, если ты пройдешь со мной весь путь до моей родины. Вот почему я хочу расстаться здесь, и тогда наше путешествие будет прекрасно от начала до конца.

У Лоуренса просто не было слов. Хоро подошла к нему и протянула кувшин, и он его взял.

Ничего светлого не было в ее словах, но в голосе он услышал решимость – почти граничащую с вызовом.

– Разве ты сейчас не близок к достижению собственной мечты? Разве сейчас не идеальное время, чтобы закрыть эту страницу своей жизни?

– Ну… похоже, что так, – ответил Лоуренс. Он ведь именно поэтому и не перебивал ее.

– И еще – я собиралась сказать тебе позже и устроить сюрприз, – Хоро подавила смешок и уселась рядом с Лоуренсом, словно разговора только что и не было вовсе. Она изогнулась и подобрала лежавший на кровати том. – Я есть в книге, – произнесла она с немного печальной улыбкой – несомненно, печальной из-за удивления Лоуренса при этих словах.

И это несмотря на то, что он не выказал ни намека на эмоции, когда Хоро говорила о грядущем осуществлении его мечты.

– В прошлом много чего произошло – много чего, о чем я забыла совсем, пока не увидела здесь, – сказала Хоро и, перевернув несколько страниц, протянула книгу Лоуренсу, словно предлагая прочесть самому.

Лоуренс взял книгу, передав взамен кувшин, и опустил взгляд на страницу.

Ровным, вычурным почерком там были выведены истории тех времен, когда люди жили во мраке невежества.

Имя Церкви было не более чем слухом, доносящимся из далеких краев.

И там, точь-в-точь как говорила Диана, летописец из языческого города Кумерсона, было имя Хоро.

– «Пшеничный хвост», говорили они. Такое трудное прозвище, – сказала Хоро.

Лоуренсу казалось, что это прозвище не так уж далеко от истины, но он промолчал.

– Похоже, ты уже тогда была изрядной пьянчужкой, – вздохнув, произнес он, прочтя соответствующую часть истории, но Хоро, вместо того чтобы оскорбиться, выпятила грудь и гордо фыркнула.

– Это я теперь отчетливо помню. Там у меня была соперница, девушка чуть помоложе тебя; мы с ней пили на спор и не могли выпить столько, чтобы больше уже не влезало. А под конец все было еще более героично, понимаешь –

– Нет, спасибо. Дальше слушать не желаю, – перебил Лоуренс, замахав руками. Ему даже размышлять не нужно было, чтобы догадаться, как Хоро положила конец этому состязанию выпивох.

И тем не менее: в книге действительно была легенда об этом состязании; больше всего она походила на героическую сагу о Хоро и девушке, с которой она пила.

Возможно, этому не стоило удивляться.

– Ах, какие воспоминания. И я ведь начисто про это все забыла, пока не прочла.

– Питье, еда, песни, танцы. Уверен, это во всех легендах написано, но ощущение веселья все равно чувствуется. Думаю, большинство старых легенд – комедии.

– О да. Это было весело. Давай же, вставай.

Лоуренс сделал что было велено – встал с кровати.

По указанию Хоро он положил книгу.

Не успел он подумать, что Хоро делает, как она подошла к нему и взяла за руку.

– Вправо, вправо, влево, влево, влево, вправо – понятно, нет?

Даже и думать было не нужно.

Это был старинный танец, который Хоро танцевала в легенде.

Но встав рядом с ней, Лоуренс понял.

Совершенно ясно было, что лежало под ее напускной веселостью.

Хоро сказала, что хочет прервать путешествие, потому что оно было слишком прекрасным.

– Только этот танец лучше не танцевать, если ты пьян. У тебя в глазах все поплывет, прежде чем ты это заметишь, – сказала она, подняв глаза на Лоуренса и улыбнувшись, потом опустила взгляд. – Итак, шаг вправо, вправо, влево, потом влево, влево, вправо – понял? Ну, поехали!

Лоуренс никогда прежде не танцевал толком, хотя Хоро и заставила его танцевать на праздничных улицах Кумерсона, где они и проплясали всю ночь.

С такой практикой любой сможет танцевать, хоть и ни шатко ни валко.

Когда Хоро выкрикнула «Давай!» и выставила ногу, Лоуренс стал следить за ней и делать то же, что она.

Пастушка Нора танцевала пастушеский танец, чтобы доказать, что она пастушка. Танцы были повсюду. Их было бессчетное множество, но все они походили один на другой.

Лоуренс попал в шаг с Хоро с первой попытки, чем явно ее удивил.

Должно быть, она надеялась посмеяться над его неуклюжестью, полагая, что приспособиться ему будет непросто.

Шаг, шаг, шаг… их тела двигались легко и непринужденно, и вскоре уже Лоуренс вел Хоро, чьи ноги запутывались чаще. Стоило понять, что здесь больше вопрос уверенности, чем техники, как все получалось – достало бы смелости.

Но удивление Хоро сказалось на ее движениях лишь ненадолго.

Вскоре она уже скользила легко, лишь время от времени чуть-чуть конфузясь, причем явно нарочно. Лоуренсу показалось, что она пытается заставить его наступить ей на ногу.

Разумеется, он на эту удочку не попался.

Они походили на две марионетки, нити которых дергали одновременно, – настолько слаженно они двигались.

Вправо, вправо, влево, влево, влево, вправо – движения были просты, но Лоуренс и Хоро все продолжали и продолжали танцевать без устали в своей маленькой комнатушке.

Лишь когда Хоро, к удивлению Лоуренса, наступила ему на ногу, их танец завершился.

– Ааай… – все, что Лоуренс успел сказать, прежде чем они вместе рухнули на удачно случившуюся рядом кровать.

Они по-прежнему держались за руки.

У Лоуренса было неприятное подозрение, что Хоро это сделала нарочно, но та казалась пораженной, словно понятия не имела, что только что произошло.

Наконец она стала прежней собой и встретилась глазами с Лоуренсом.

– …Что мы тут делаем?

– По-моему, лучше не спрашивать.

Хоро игриво склонила голову и ухмыльнулась, обнажив клыки.

Похоже, она была искренне счастлива.

И именно поэтому, должно быть, она нашла в себе силы продолжить.

– Направление на мой город там тоже указано.

Лоуренс припомнил содержимое книги и кивнул; на его устах еще оставалась улыбка от их последнего обмена фраз.

В книге было написано, что Хоруо Пшеничный хвост пришла со стороны гор Роеф, которые лежали в двадцати днях пешего пути на сон и рождение.

Север – это «сон», восток – «рождение». Подобные обозначения направлений встречались не так уж редко.

Самой важной частью легенды было упоминание гор Роеф.

Лоуренс знал это название.

Так назывался приток реки Ром, текущей через Реноз.

Не приходилось сомневаться, что исток реки Роеф был как раз в горах Роеф. С этими знаниями Хоро даже в одиночку сможет найти дорогу домой.

И Лоуренс сомневался, что эта его мысль неверна.

Единственной его ошибкой было то, что он загрузил пшеницу в свою повозку близ Пасро.

– Так что, ты их все прочла? – быстро спросил Лоуренс, чтобы не дать молчанию раскрыть их ложь друг другу.

Лоуренс и Хоро разом уселись на кровати, и их руки расцепились.

– Да, все. В самой старой записана история основания города, там написано про человека, который вбил первый столб первого здания, хотя не очень понятно, человек ли это был.

– Что, один из твоих друзей?

– Возможно, – Хоро рассмеялась на его подтрунивание. – Однако, – она выпрямилась, – мы должны вернуть книги, пока не пролили на них вино. Не то чтобы нам нужно было их переписать, и вообще, большая часть их содержимого была у меня в голове изначально.

– Конечно. И нет гарантии, что ты не заснешь прямо на них и не обслюнявишь все страницы.

– Я никогда такого не делаю.

– Я знаю. Ты и не храпишь тоже, – с улыбкой произнес Лоуренс и встал с кровати, делая вид, что опасается, что его укусят, если он останется сидеть.

– Рассказать тебе, о чем ты говоришь во сне? – спросила Хоро, полуприкрыв глаза.

При этих словах сердце Лоуренса колотнулось не в ритм.

Он делал все, что только мог, чтобы печаль от этого разговора не отразилась на его лице.

– Подозреваю, что-нибудь вроде «Пожалуйста, умоляю, не ешь больше!»

Ему частенько снилось, что он может есть столько вкусной еды, сколько пожелает.

Но с тех пор, как он познакомился с Хоро, гораздо чаще ему снился кошмар, в котором ему приходится оплачивать счет за чужую еду.

– Ты зарабатываешь вполне достаточно, чтобы платить, – огрызнулась Хоро, забираясь на кровать напротив кровати Лоуренса.

Они словно притворялись, что ссорятся.

– Да, задним числом можно судить. Если бы мы не заработали прилично в Кумерсоне, ты бы в буквальном смысле пожирала мое состояние.

– Пфф. Разве не говорит пословица: «Уж если ты ешь яд, то можешь съесть всю тарелку»? Если до такого дойдет, я просто проглочу и тебя тоже, – Хоро картинно облизнула губы, глядя на Лоуренса голодными глазами.

Он уже сто лет знал, что все это лишь притворство.

Но что-то еще пряталось за этой картиной – теперь он это понимал до боли отчетливо.

Где-то, в каком-то месте связь между ними разорвалась. Печально, но все же не настолько печально, чтобы быть нестерпимым.

Самое печальное то, что все это происходило по вине злого бога.

– Готов поспорить, так и будет. Так. Когда мы вернем книги, что ты хочешь на ужин? – поинтересовался Лоуренс.

Хвост Хоро взметнулся, на губах появилась неприятная улыбка.

– Там будет видно.

По крайней мере их разговоры были такими же занятными, как и всегда.

Глава 4

Вскоре после полудня на следующий день Лоуренс и Хоро вышли с постоялого двора, сказав Арольду, что идут к Риголо, но скоро вернутся.

Вряд ли за короткое время их отсутствия решение Совета будет оглашено, но возможность такая была. Арольд безмолвно кивнул, не сводя глаз с огня в очаге.

Лоуренс с Хоро вышли в город и вновь оказались на его узких, тесных улочках.

В отличие от прошлого раза, луж практически не было – как и разговора.

Хоро вновь и вновь спрашивала о подробностях сделки, которые она давно уже поняла, просто чтобы показать свою чуткость.

– Ну что ж, похоже, все идет хорошо, – наконец произнесла она.

Одна из тех луж, где Лоуренс в прошлый раз галантно протягивал Хоро руку, чтобы помочь перепрыгнуть, исчезла. Вместо нее была яма, вырытая, возможно, каким-нибудь юным озорником; уровень воды в ней был ниже, впрочем, ее все равно можно было назвать лужей.

Так что для Лоуренса это была единственная возможность вновь протянуть Хоро руку, которую та и приняла, прежде чем перепрыгнуть яму.

– Да, все хорошо. Даже слишком хорошо, – ответил он.

– Ты в прошлом уже много раз обжигался, – заметила Хоро, вызвав у Лоуренса улыбку.

Страх его был вызван, главным образом, громадностью прибыли, которая ожидала его по ту сторону сделки.

Он не считал, что Ив заманивает его в ловушку; да и вообще, поставить умную ловушку достаточно непросто.

Они берут деньги в долг, покупают на них меха, потом продают дороже – все.

Если только покупка и продажа пройдут успешно, тревожиться просто не о чем.

Если Ив пытается затянуть его в какую-то ловушку, например, ограбить его на полпути, она бы не предложила воспользоваться для перевозки лодкой.

Река была более важным торговым путем, чем дорога, и по ней сновало множество судов.

Ограбить кого-то на реке так, чтобы никто не заметил, было практически невозможно.

Похоже, беспокоиться действительно не о чем.

– Напомни, сколько тысяч стоит мое тело?

– Мм, около двух тысяч.

Правильнее было бы сказать, что эти деньги принесло имя рода Ив, а вовсе не тело Хоро.

– Ох-хо. Интересно, сколько вина можно купить на эти деньги?

– Невероятно много, причем самого лучшего.

– И ты собираешься забрать эти деньги и прибыль, да?

Хоро требовала свою долю, и Лоуренс искренне намеревался ей эту долю дать.

– Если все пройдет хорошо, я куплю тебе столько вина, сколько ты захочешь.

– Тогда я захочу… – начала она, но тут же поспешно захлопнула рот.

Мгновение замешательства – и Лоуренс понял, что она собиралась сказать.

«Тогда я захочу столько, чтобы оставаться пьяной всю жизнь».

Но то была неосуществимая мечта.

– Тогда я захочу… столько, чтобы меня стошнило еще до того, как я опьянею, – произнесла наконец волчица Хоро Мудрая.

Бродячий торговец Лоуренс просто не мог упустить такую возможность.

– Что? Ты проиграла то состязание пьянчуг?

– Да… Ну, это же вполне естественно. Подумай сам. Моя соперница была, конечно, не так красива, как я, но все же более-менее ничего – и она влила себе в брюхо столько вина, что все лицо стало красным, а щеки раздулись. Когда я, Мудрая волчица, увидела, какое позорное зрелище тоже вскорости буду представлять, я просто не смогла сдержать проглоченного.

Вне всяких сомнений, они обе представляли собой «позорное зрелище», но пустое оправдание Хоро было настолько в ее стиле, что Лоуренс не удержался от смеха.

Хоро скрестила руки на груди и скорчила кислую мину. Была в ней какая-то невинность девчонки-сорванца.

Какой веселый получился бы разговор, если бы он не был притворством с первого до последнего слова.

– В любом случае, ты, похоже, спиртное обожаешь, несмотря на проигрыш, – заметил Лоуренс.

На что Хоро ответила:

– Ты, как всегда, редкостный дурень.

Когда они добрались до дома Риголо, его самого там не оказалось.

Встретила их Мельта в своем обычном монашеском одеянии.

– Быстро вы их прочли, – произнесла она. – У меня месяц уходит всего на одну короткую историю.

Похоже, она говорила не из смирения, а скорее из робости; ее улыбка светилась добротой.

Лоуренс не мог не заметить, что, пока Мельта брала ключ из ящика стола Риголо и впускала их, Хоро ни разу его не пнула.

– Господин Риголо просил передать, что если вам понадобится еще что-то, не стесняйтесь одолжить, – с этими словами Мельта открыла дверь в подвал с архивом и зажгла восковую свечу.

– Что-нибудь еще хочешь почитать? – спросил Лоуренс у Хоро. Та неопределенно кивнула.

– В таком случае походи, осмотрись. Как бы ни ценны были книги, печально, когда они остаются непрочитанными, – сказала Мельта.

– Большое спасибо, – улыбнулся Лоуренс и опустил голову в поклоне.

Похоже, добросердечие Мельты было ее природным даром, вовсе не результатом ее монашества.

– Должна сказать, книги, которые вы позаимствовали, были написаны дедом Риголо, потому в них современный язык. А некоторые из более старых книг написаны в древнем стиле, их читать может быть трудно.

Хоро кивнула на слова Мельты, потом взяла у нее свечу и медленно углубилась в хранилище. Лоуренс сомневался, что там действительно было что-то, что Хоро желала прочесть; видимо, она просто хотела убить время.

Их танец на постоялом дворе, возможно, тоже был чем-то в этом роде.

Даже все понимая, им вполне можно было насладиться; и Хоро надеялась, что они смогут расстаться с улыбками на устах.

Но Лоуренс знал, что это невозможно.

– Да? – Мельта провожала взглядом свечу в руке уходящей Хоро, но обернулась на голос Лоуренса.

– Не хочу показаться бесцеремонным, но могу ли я тебя попросить показать мне сад господина Риголо?

Сумрак архивной комнаты пестовал в голове Лоуренса мрачные мысли, и он уже начал сам себя пугать.

Мельта, однако, не выказала ни намека на беспокойство.

– Уверена, цветы в саду будут рады тебя видеть, – ответила она с улыбкой, сияющей, точно восковая свеча.

– Хоро, – позвал Лоуренс, и голова волчицы высунулась из-за книжного шкафа. – Смотри, осторожнее с книгами.

Мельта добродушно рассмеялась.

– Все хорошо. Смею заверить, господин Риголо с ними гораздо хуже обращается.

Лоуренс более-менее чувствовал, что так оно и есть. Предупредив Хоро, он позволил Мельте отвести его из подвала обратно на первый этаж.

Он с нетерпением ждал, когда сможет посмотреть спокойно на освещенный сад, не думая ни о чем таком.

– Не желаешь что-нибудь выпить?

– А, э, нет – не утруждай себя, – махнул рукой Лоуренс на любезное предложение Мельты, и та, коротко поклонившись, вышла из комнаты.

Если бы он пришел по делам, его присутствие было бы прибыльно и для хозяев, так что он не постеснялся бы принять их любезность. Но сейчас Лоуренс злоупотреблял их добрым отношением и потому не хотел принимать больше, чем необходимо.

Один из главных принципов Церкви гласил: «Отдавай все, что можешь отдать».

– Ай, да ну, – произнес наконец он, кладя конец раздумьям. Не хотел он сейчас ни о чем думать.

Лоуренс повернулся к саду Риголо.

Ему доводилось слышать, что делать прозрачное стекло очень трудно. Да и помимо цены – одно лишь сооружение столь гигантских окон должно было быть сопряжено с огромными сложностями.

Сквозь множество соединенных вместе кусочков стекла виднелся сад, который, похоже, потребовал еще большего труда.

Даже страшновато было смотреть на эти зеленые стебли, белые цветы.

Риголо хвастался, что ценой некоторых усилий он мог поддерживать эту картину круглый год.

Если так, то Риголо, должно быть, часто сидел за этим столом, не уставая наслаждаться зрелищем, которое приветствовало его всякий раз, как он глядел на сад.

И, конечно, ухаживающая за ним Мельта смотрела ему в спину с любовью и в то же время с досадой.

От этой мысли Лоуренс ощутил укол ревности. Печально ухмыльнувшись собственной глупости, он вновь перевел взгляд на комнату.

Комната была битком набита бумагами и пергаментами. На первый взгляд она казалась страшно замусоренной, однако, если приглядеться, оказывалось, что на самом деле в ней хорошо прибрано. Просто она выглядела разобранной; такому виду лучше всего подошло бы название не «жилище» или «рабочий кабинет», а «гнездо».

Лоуренс подивился про себя, уж не близкое ли знакомство Риголо с Ив стало причиной того, что в комнате была одна из ее статуэток.

А может, ему просто всучили что-то из остатков.

Статуэтка, обернутая в хлопок, лежала в деревянном ящике, и там же лежал пергаментный свиток – должно быть, документ Церкви, удостоверяющий, что статуэтка освящена.

Размером статуэтка была с обе лоуренсовы ладони, если вытянуть пальцы.

Лоуренс пригляделся поближе, прикидывая про себя, сколько такая статуэтка может стоить, как вдруг он заметил что-то странное.

Поверхность статуэтки казалась какой-то выцветшей.

Чтобы статуэтки лучше выглядели, их иногда натирали известью, иногда покрывали краской. Эта статуэтка Святой Девы-Матери была белого цвета, значит, ее натерли известью.

Дата добавления: 2021-06-04 ; Просмотров: 97 ; Нарушение авторских прав? ;

Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет

Он понимал даже слишком хорошо.